Перебирая "дождь"

Опыту работы краснозёрцев с детьми-инвалидами аплодировали иностранцы на международной конференции
Неуверенные пальчики перебирают светящийся «дождь». Одна за другой гладкие струйки мерцающего электрического света, облаченные в эластичный пластиковый корпус, перетекают из ладошки в ладошку мальчугана. Процесс полностью захватил ребенка. Весь мир сконцентрировался в его руках.

— Детям нравится эта игра, но некоторым нашим пациентам с первой попытки не всегда удается освоить такие простые, на первый взгляд, «забавы», — говорит Ольга Лактионова, заведующая отделением реабилитации инвалидов Краснозёрского центра социального обслуживания.

«Дождь» — часть оснащения комнаты для релаксации. Есть более сложные и дорогостоящие инструменты и приспособления. Начни перечислять все, чем начинены кабинеты в отделении: от умных игрушек до тренажеров — газетной полосы не хватит.

Источники финансирования, помимо бюджетных средств в рамках госпрограммы, — правительственные гранты. Практически каждый год среди победителей конкурсов социально значимых проектов фигурирует фамилия Лактионовой. В частности, суть программы «Топ-топ, топает малыш» заключалась в оказании помощи семьям с ребятами, страдающими детским церебральным параличом. Таких в районе насчитывалось 15. Очередной реализуемый сейчас проект — служба ранней помощи для 60 детей до четырех лет с врожденными пороками развития, генетическими аномалиями, инвалидностью и нарушениями в развитии.

«Аплодисментов не нужно»
— Мы вооружились самыми современными методиками и технологиями, признанными во всем мире передовыми, эффективными, — рассказывает Ольга Лактионова. — А начинали десять лет назад с одного кабинета, стола и двух стульев. В Доме творчества нам предоставляли зал. Договорились о сотрудничестве и с Домом культуры, библиотекой. В Краснозёрском люди очень отзывчивы.

Мы шагаем по отделению из комнаты в комнату. Заглянули в кабинет лечебного массажа. Небольшой перерыв. До обеда процедуру прошли восемь человек. Еще трое ожидают приема. Обслужить сельских пациентов стараются в первую очередь. Уже потом — жителей поселка Краснозёрское.
Для сельских ребят, имеющих нарушения в развитии, поездка в центр — выход в свет. В прямом смысле. Начиная со сборов, одевания, путешествия в автобусе. Наконец, встреча с педагогами и сверстниками — кульминация дня.

В отделении работают шесть человек. Плюс педагоги дополнительного образования, которые ведут для детей уроки бисероплетения, лепки, рисования. По расписанию здесь занимаются порядка 170 детей, 60 из них имеют инвалидность. Работают и со взрослыми. «Хорошо бы нам иметь не одного, а двух психологов — отдельно для детей и взрослых», — отмечает Ольга Лактионова.

Опыту работы краснозёрцев по реабилитации детей-инвалидов аплодировали иностранцы на международной конференции: французы с удивлением и восхищением слушали воодушевленную даму из маленького сибирского поселка, которая вместе с единомышленниками «прогнула мир». Сама Лактионова к успеху относится без энтузиазма. По ее словам, сейчас все реабилитационные центры работают по одной схеме.

— Мы всего лишь одна из 300 высоких ступеней, которые приближают этих ребят к нормальной полноценной жизни, — говорит Ольга Сергеевна. — Когда я попала в центр Алексея Ивановича Бороздина, поняла, что можно для детей сделать. Не просто разнообразить жизнь, а сделать ее другой. И музыка — один из самых волшебных приемов. Мы сразу взяли музыкального руководителя. Ребенок позанимался в музыкальном зале, потом с логопедом, педагогом, на массаж, ЛФК и пошел домой.

От снимка к снимку
Ольга Сергеевна — генетик. Она отлично понимает, с кем приходится работать.

— Десять лет назад к нам пришли дети 14 — 16 лет. Я как врач испытала шок. Поверьте, когда ребята потихоньку у нас организовались, а потом четыре ребенка, в том числе двое с синдромом Дауна, пошли в школу, это был просто нонсенс. Кто-то доучился до второго класса, кто-то до третьего. За отведенное до наступления 18-летия время ребята успели освоить чтение и счет. А Наташе, тоже воспитаннице нашего отделения, удалось закончить даже девять классов. Девочке повезло — родители стали ею заниматься с раннего возраста.

Мы смотрим фотографии первой группы. Имена детей, по понятным причинам, изменены.

— Ребенок с аутизмом пришел впервые на занятие и все время провел у двери. Головка у Димы опущена, сам в себе. Посмотрите, как разительно он меняется от снимка к снимку. Вот мы его в школу отправили.

На снимках — результат занятий с ребенком, которому медицина поставила жесткое определение «необучаемый» и диагноз «синдром Дауна». От полного отсутствия реакции на происходящее парень через некоторое время продвигается к активному участию в представлении: поднятая голова, взгляд уверенный, раскованный. Он играет, общается, танцует.

На другой фотографии мальчик с синдромом кошачьего крика. На момент, когда мама привела его в отделение, в области было зарегистрировано всего четыре ребенка с таким диагнозом. С ним стали заниматься. И, хотя парнишка никогда не сможет говорить, он научился играть с игрушками, спокойно ездит в автобусе.

Работать с детьми-инвалидами надо постоянно, подталкивать, развивать и поддерживать уровень. Но есть случаи, когда, достигнув определенного эффекта, дети уходят из-под опеки специалистов. Не по своей воле, конечно, — родители принимают решение. В результате ребята возвращаются в первоначальное состояние.

Выйти из «кокона»
Игра ребенка с фонтанами светодиодных шнуров немедленно вызвала в моей памяти больного аутизмом героя Дастина Хофмана в драме «Человек дождя». Замкнутый и отстраненный от внешнего мира, не проявляющий никаких эмоций, каждый день он проживал по одной и той же упорядоченной схеме. Специалисты уверены и практика подтверждает: аутисты обладают одаренностью в какой-то области, но живут как бы вне общества или где-то в его «приграничье».

Перебирая «дождь», мы говорим с Ольгой Сергеевной о переменах в отношении общества к инвалидам. Но пройдет еще время и, может быть, очень много времени, прежде чем стыковка двух миров: обычного, живущего по законам полноценной жизни, и мира инвалидов — состоится. Должно поменяться не только внешнее пространство — установка пандусов и «говорящих» светофоров, создание рабочих мест, адаптированных под человека с ограниченными возможностями. Тут ведь самая большая заковыка — в понимании, принятии окружающими инвалида исходя не из способности его, слабого, пожалеть, а готовности взаимодействовать на равных.

— Учиться диалогу должны обе стороны, — говорит Лактионова. — В сознании человека, рожденного иным, общество в том виде, в котором сейчас существует, наполнено опасностями, барьерами и косыми взглядами.

Специалисты отделения реабилитации инвалидов Краснозёрского центра социального обслуживания нацеливают и юных пациентов с серьезными диагнозами, и родителей, воспитывающих особенных детей, на интеграцию в общество. Первый шаг — выйти из «кокона».

— Мы настаиваем, чтобы мамы привозили к нам деток-инвалидов автобусом, а не на машине. Ребята должны научиться входить в салон, спокойно сидеть во время поездки, не бояться скопления людей, — говорит Ольга Лактионова. — И слезы были, и плач поначалу, а потом некоторые дети с умственной отсталостью стали самостоятельно ездить на занятия. Из Веселовки девочку 14 — 15 лет провожала мама, а в Краснозёрском встречала сестра. Это было колоссальным достижением и для девочки, и для ее семьи, и для нас.

ФАКТ
Среди заболеваний нервной системы главной причиной детской инвалидности является детский церебральный паралич, распространенность которого составляет 2 — 2,5 случая на 1 000 детей




http://www.sovsibir.ru/index.php?dn=news&to=art&ye=2013&id=3920