В Москве проживает больше миллиона инвалидов. Если быть точным — 1 миллион 198 тысяч 225 человек. Десять тысяч — колясочники, пятнадцать тысяч — слабовидящие и слепые, больше шести с половиной тысяч — глухие и слабослышащие, примерно столько же — инвалиды вследствие детского церебрального паралича (ДЦП). Еще есть инвалиды с различными патологиями опорно-двигательной системы, которые могут передвигаться без помощи коляски — их 11,8 тысячи. Цифры внушительные, но на улицах города увидеть этих людей доводится не часто. Вроде для создания безбарьерной среды городские власти не жалеют сил и средств — пандусы, подъемники, низкие бордюры, низкопольный транспорт встречаются все чаще. Однако инвалиды не спешат покидать свои квартиры и не торопятся пользоваться многочисленными приспособлениями, которые для них устанавливают. Может, дело в том, что этих приспособлений недостаточно? Возможно, но дело и в другом. Попробуйте после месяца сидячей работы совершить пробежку на несколько километров, преодолейте пешком несколько лестничных пролетов. Тело тут же отзовется мышечной болью, заноют суставы. Выйти в большой мир московским инвалидам мешает в том числе и физическая неподготовленность — «ограниченные возможности» особенно нуждаются в постоянной тренировке. Для того чтобы полноценно жить, инвалидам нужно тренироваться практически так же, как спортсменам, — ежедневно, напряженно, по правильным методиками и желательно под руководством хорошего тренера-инструктора. Посещение реабилитационных центров — обязательная мера, но каждому инвалиду она полагается не более 1 раза в год. Хочешь больше — плати. В хорошем центре стоимость одного дня реабилитационных мероприятий может доходить до 10–12 тысяч рублей, минимальный курс — две недели. Такую дорогую «физподготовку» не потянет и здоровый работающий человек, куда уж там инвалидам. Вот и приходится людям с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья) заменять жизнь реальную виртуальной, искать утешения в Интернете.

— Слово «реабилитация» в разных странах трактуют по-разному, — говорит член-корреспондент РАН, директор ФГБУ «Лечебно-реабилитационный центр» Константин Лядов. — Французы вообще говорят «реабитализация» — возвращение к жизни, новое построение жизни. У медицины сегодня гораздо больше средств для восстановления и развития утерянных физиологических функций человека — постоянно появляются новые приборы, врачи научились использовать те резервы, которых раньше просто не замечали. В результате инвалиды могут жить совершенно по другим стандартам.

В системе социальной защиты Москвы сегодня функционируют 11 реабилитационных центров и 87 реабилитационных отделений при территориальных центрах социального обслуживания. Из них 29 отделений — для детей-инвалидов. Эти учреждения проводят занятия с инвалидами по социально-бытовой адаптации, социально-средовой и социокультурной реабилитации, психологической коррекции, лечебно-оздоровительной физкультуре, иными словами, оказывают им услуги по социальной реабилитации с применением различных методов и методик.

Один из лечебно-реабилитационных центров Москвы находится на Иваньковском шоссе, неподалеку от метро «Сокол». Центру около 15 лет, это федеральное учреждение. Здесь можно увидеть все или практически все, что есть в мире в области реабилитации — начиная от каких-то простых тренажеров общего назначения и заканчивая сложными робототехническими устройствами. В прошлом КДК №1 им. Пирогова — здравница министерского подчинения. После 2006 года — самостоятельный Лечебно-реабилитационный центр федерального значения.

Подобных реабилитационных центров для инвалидов у нас в стране и в городе хронически не хватает. Разместить всех желающих просто нереально. Выход — использование интернет-ресурсов, дистанционная работа с пациентами. Такого пока нет нигде в мире. Квалифицированный специалист будет заниматься с инвалидом или группой инвалидов на расстоянии — при помощи Скайпа или другой, более совершенной программы. Помимо этого по договоренности с Департаментом соцзащиты города Москвы ежемесячно 30–40 тяжелых инвалидов проходят реабилитацию в самом центре — перед дистанционными занятиями с ними поработают традиционным методом. Первая группа заехала 5 августа. Сотрудничество пока что запланировано до конца декабря.

Страна чудес

— Реабилитационные программы в нашем центре бывают трех видов, — объясняет замруководителя Центра восстановительной медицины и реабилитации Елизавета Конева. — Наиболее тяжелые больные проходят лечение и реабилитацию в стационарных условиях. При необходимости человека госпитализируют вместе с родственником или соцработником, который за ним ухаживает, помогает ему передвигаться. Вторая группа пациентов посещает центр амбулаторно: утром их привозят на специальном социальном транспорте, а после серии процедур забирают и развозят по домам. Есть еще одна форма работы — дистанционная. Это наше ноу-хау. Специалисты центра — инструкторы ЛФК, логопеды, психологи — в оговоренное время связываются с пациентами по Интернету, выходят на онлайн-трансляцию. Инструктор проводит реабилитационное занятие и следит за тем, чтобы пациент правильно выполнял упражнения.

Для реабилитационных процедур в центре профессора Лядова медкомиссия Департамента соцзащиты выбирала самых тяжелых инвалидов I и II групп, более других нуждающихся в восстановительном лечении. «Социальные пациенты» приезжают в сопровождении родителей, супругов, социальных работников. Сначала они заполняют просторный холл у стойки регистрации, а потом расходятся, разъезжаются на колясках по кабинетам — на процедуры, гимнастику, тренажеры, массаж.

— Люди, к счастью, сегодня живут дольше, чем раньше, — говорит Константин Лядов, — 20–30 лет назад огромное количество травм считалось несовместимыми с жизнью. Сегодня они не только совместимы с жизнью, но и имеют благоприятный прогноз. Если человека «вытащили», сделали уникальные нейрохирургические или травматологические вмешательства, нужно довести его до выздоровления, запустить организм заново, максимально вернуть его к полноценной жизни.

Бывает, что травма имеет необратимый характер. Цель реабилитации в таком случае — максимально развить и использовать работающие, не затронутые болезнью органы — научить инвалида пересаживаться из коляски в кровать и обратно, по возможности самостоятельно себя обслуживать. Это называется социально-адаптивная терапия.

— Мы учим, как правильно дышать, как управлять руками или ногами, если они еще могут работать, — рассказывает Елизавета Конева. — Пациентов с частичной подвижностью мы стараемся научить жить со своим недугом. Например, если у него не работает нога, мы учим переставлять эту ногу руками, чтобы не мама старенькая перетаскивала его из кровати в коляску, а он сам мог это сделать.

Прогулка по центру начинается с отделения восстановительной медицины. Зал ЛФК — большое светлое помещение, чем-то напоминающее тренажерный зал фитнес-клуба. Здесь огромное количество удобных кушеток, системы подвеса, силовые и циклические тренажеры, стабило-платформы, тренажеры для пассивной разработки суставов, брусья, различные ходунки-ходилки — словом, все, что необходимо для механотерапевтических и тренажерных занятий с пациентами. В отделении работают 56 специалистов — инструкторы и массажисты, во главе — 5 врачей.

Здесь же находится знаменитый аппарат «Локомат» — полутренажер-полуробот. Он напоминает классическую беговую дорожку со специальным устройством для фиксации тела и нижних конечностей. Бедренный, коленный сустав и стопа накрепко пристегиваются к тренажеру. Робот может полностью взять на себя движение нижних конечностей, причем сделает это физиологически правильно, как должно, а может «отдать» часть движения человеку, тем самым провоцируя его на самостоятельную ходьбу. В «Локомате» ходят даже те, кто с рождения обездвижен. Именно здесь понимаешь, какой это нечеловеческий труд — заставлять работать обездвиженное тело.

Рядом с «Локоматом» — артрологический комплекс «Биодекс» для разработки всех суставов. Для каждого сустава — своя насадка. Аппарат используют для избавления от тугоподвижности после травм, неврологических поражений. В отличие от обычных тренажеров здесь работает обратная связь — она дозирует углы и скорость сгибания суставов, чтобы пациент прикладывал правильные усилия при тренировке мышцы. На «Биодексе» старательно занимается симпатичная девушка — с усилием двигает в разные стороны металлическую штангу. На вид она очень хрупкая и худенькая. Приглядевшись, понимаешь: мышцы рук сильно атрофированы. У нее врожденное заболевание — кифосклеатическая деформация — скелет сильно деформирован, не хватает костной ткани.

— Когда пациент поступает к нам, мы ставим реабилитационный прогноз, смотрим степень неврологического поражения, — рассказывает инструктор. — Окончательный вердикт никогда не выносим — только господь бог знает, как пойдет лечение. Но даже если человек никогда не сможет двигаться самостоятельно, мы от него не отказываемся.

После зала ЛФК мы попадаем в бальнеолечебницу. Специальный подъемник, установленный над купальнями, помогает обеспечить процедурами даже самых малоподвижных пациентов. Здесь они получают родоновые, сероводородные, йодобромные ванны, ванны с морской солью или бишофитом, подводный массаж — словом, любые бальнеопроцедуры по назначению врача. Количество процедур зависит от патологии и состояния пациентов. На выходе из отделения знакомлюсь с молодым человеком на коляске. Это Александр Токунов, инвалид с детства. Диагноз — ДЦП. Он охотно рассказывает, как попал в этот центр и какие процедуры здесь проходит. Как будущий юрист — Александр заканчивает 4-й курс вуза — изъясняется он очень грамотно.

— Я здесь прохожу реабилитацию по квоте, получил направление по линии Департамента социальной защиты, — говорит молодой человек. — Лечение в этом центре очень даже достойное — физиопроцедуры, магнитотерапия, обогревающая процедура с парафином, циклические тренажеры, немного силовых нагрузок в рамках лечебной физкультуры, бассейн. В целом программа неплохая. Единственный недостаток — времени мало дается, только с 9 часов утра до 14 часов дня. Эту программу реабилитации я прохожу, чтобы набрать утраченную физическую форму, нарастить мускулатуру.

Александр говорит, что в последнее время чувствует в городе изменения в позитивную сторону — к инвалидам стали прислушиваться, реагировать на просьбы и жалобы. Он очень надеется, что это не временное явление, что это — надолго.

После бальнеолечебницы мы знакомимся с кабинетом функциональной реабилитации, где работают над двигательной активностью руки. Это направление в мире называют эрготерапией. В небольшом кабинете, напоминающим игровую комнату, приводят в норму сверхнапряженные мышцы неврологических пациентов, разрабатывают суставы, учат пользоваться разными бытовыми предметами — расческой, зубной щеткой, ложкой, отрабатывают самые необходимые в быту манипуляции, например, предлагают пациентам включать и выключать плиту, резать безопасным ножом, готовить себе еду, убирать со стола и мыть посуду. Многие действия отрабатываются с помощью специальных аппаратов швейцарского и итальянского производства, которые полностью имитируют бытовые нагрузки посредством специальных джойстиков. Они помогают разрабатывать мелкую моторику руки и тренировать различные действия.

Следующий пункт осмотра — отделение боли. Оно объединяет несколько кабинетов центра, где специалисты работают с проблемами позвоночника, лечат боль в спине и суставах. В помощь медикам опять же используется довольно внушительный ассортимент аппаратных средств — японское кресло для вытяжения поясничного отдела, японские аппараты для стимуляции мышц, немецкий аппарат ударно-волновой терапии и другие чудеса реабилитационной техники. Именно здесь понимаешь, что успехи этой отрасли медицины во многом связаны с достижениями аппаратных методов лечения. Физиотерапия становится реальной альтернативой операционному вмешательству.

В кабинете по соседству — специальные медицинские тренажеры с обратной биологической связью. Сначала эти тренажеры позволяют проводить диагностику и тестирование основных мышечных групп. После чего выстраивается весь дальнейший процесс. Тренажеры не только тренируют силу мышц, но и попутно проводят диагностику пациента, определяют степень слабости разных групп мышц и составляют программу занятий — подбирают нагрузку и амплитуду движения, чтобы нормализовать мышечный баланс и силу. Инструктор объясняет: здесь пациент не только чувствует мышцами свою нагрузку, но и видит ее на мониторе умного компьютера, соответственно, работает максимально эффективно.

В отделении физиотерапии мне показывают аппараты пневмокомпрессии, магнитотерапии, лазерной и ультразвуковой терапии, ингаляторий и криосауну. Здесь работают над сопутствующими заболеваниями пациентов, поднимают иммунный статус. Любые заболевания опорно-двигательной системы, повреждения сухожилий, связок — все подлежит коррекции и лечению. Иглорефлексотерапия, фармакопунктура, внутритканевая стимуляция и кардиопульмореабилитация — после знакомства с этими методами и способами реабилитации появляется убеждение, что неизлечимых болезней не бывает.

Ноу-хау жизненного значения

— Реабилитация в специализированном учреждении необходима, но, к сожалению, она продолжается всего 2–3 недели, — вводит в курс дела специалист отделения нейрореабилитации Павел Снопков. — После этого пациенты уходят домой, и, даже если через полгода возвращаются к нам повторно, показывают, как правило, понижение достигнутых ранее результатов. То время, пока с пациентами никто не занимался, уходит в минус. Понять больного человека можно — ему трудно, а подчас бывает просто лень бороться с болью, разрабатывать мышцы и суставы, — объясняет врач. — Когда ты дома один, то всегда найдешь основание отложить занятия на завтра — плохо себя чувствуешь, магнитная буря, болит голова. Тем более больной человек — его трудно в этом винить. Теперь же он точно знает, что в назначенное время увидит своего врача, будет заниматься под его контролем. Это мотивирует.

В кабинете удаленной реабилитации — огромный экран во всю стену. Это монитор, на котором врач-куратор может одновременно следить за упражнениями нескольких пациентов. Дистанционные занятия проходят не только индивидуально, но и в группе. Под руководством одного врача одновременно могут заниматься 3–5 удаленных пациентов. Для связи используется не обычная веб-камера, а оборудование более высокого класса, благодаря этому картинка не тормозит и звук тоже идет без искажения. Врач с пациентом общаются практически так же, как в реальной жизни.

— Самым сложным оказалось правильно подготовить инструкторов ЛФК, ведь они привыкли работать с пациентами вживую, а здесь больше приходится объяснять, причем делать это максимально точно и доступно, — рассказывает участник проекта. — Курс подбирается индивидуально, в зависимости от состояния пациента — от 10 занятий. С пациентами занимаются инструктор ЛФК, логопед, при активных нарушениях — нейропсихолог. Получается такая комплексная реабилитация.

Проект продолжается всего год, но дистанционную реабилитацию уже опробовали на себе десятки пациентов. Чаще всего это больные, которые перенесли инсульты, черепно-мозговые и спинномозговые травмы, эндопротезирование суставов, пациенты, восстанавливающиеся после травм, переломов, разрыва связок. Программа очень повышает мотивацию пациентов к занятиям и уже дала отличный результат. Руководитель центра Константин Лядов рассказывает об этом ноу-хау с гордостью. «Такая форма реабилитации пока не практикуется нигде в мире. Думаю, это будет наше открытие, и здесь Москва как раз окажется в пионерах, и миру придется нас догонять», — считает профессор. Осенью на авторитетной медицинской конференции в Вене он выступит с большим докладом о дистанционной реабилитации, методом уже интересуются американские коллеги за океаном.

— Мы проделали огромную работу — сделали доступной городскую среду, изменили возможности транспорта. Но для того чтобы инвалиды могли свободно передвигаться по городу, необходимо их правильно подготовить, сделать все, чтобы они не растеряли навыков, полученных ранее в реабилитационных центрах. К сожалению, реабилитация должна быть длительной, а для кого-то и постоянной. Она нужна для того, чтобы нормально, полноценно жить. И, конечно, без Департамента социальной защиты здесь не обойтись, создавать кабинеты для дистанционной реабилитации можно на базе социальных учреждений, — объясняет профессор Лядов.

Дистанционная реабилитация расширяет горизонт пребывания. Это уже не привычные «четыре стены», где пациенты привыкли существовать в одиночестве. Это новые люди, общение с инструктором и новые впечатления, которыми инвалид делится с близкими людьми, в то время как раньше жаловался на тяжелую жизнь и одиночество. Конечно, дистанционная реабилитация не заменит амбулаторного или стационарного лечения, прямого контакта с врачом и инструктором. Но она проложит мостик между этапами лечения и поможет пациенту всегда оставаться в форме и даже совершенствовать свои возможности.

http://www.mk.ru/moscow/article/2013/08/20/902289-reabilitatsiya-udalennogo-dostupa.html