Режиссер кино и рекламы Георгий Молодцов придумал снимать для людей с инвалидностью мотивирующие фильмы «глазами» других инвалидов, более активных. Проект VRability — это сферические видео (в формате 360 градусов), записанные камерами на голове парашютистов, дайверов, фигуристов с физическими ограничениями, и дополненные эффектами виртуальной реальности. Для просмотра достаточно специальных картонных 3D-очков и смартфона.
Этот проект может не только подвигнуть зрителя выехать из дома на своей коляске и исполнить свои мечты, но и помочь вылечить его. Седьмого июля Молодцов получил премию «Медиаменеджер России–2016» за применение технологий виртуальной реальности для социальных проектов. Режиссер и креативный директор VRability дал интервью «Русской Планете».
— Проект начался с людей с инвалидностью: единственного в мире профессионального фигуриста на коляске Максима Киселева и Маши Генделевой из общественной организации «Перспектива». Мне эта тематика знакома как человеку, который делал социальную рекламу, а мой партнер по бизнесу Станислав Колесников как раз был временно лишен мобильности после аварии и хорошо чувствовал ограничения таких людей.
Сначала мне показалось интересным то, что любой обычный человек погружается в эту реальность, садясь на стул и надевая очки — то есть он видит мир практически с того же ракурса, с какого постоянно его наблюдает человек на коляске. Второе, что мне захотелось проверить: находясь в инвалидном кресле и надевая шлем, ты смотришь «глазами» человека, который в таком же кресле творит невероятные вещи и оказывается в невероятных местах, и это усиливает твою мотивацию двигаться вперед. Современная социальная реклама или традиционное кино уже не так убедительны с точки зрения эмоций, которые зритель может испытать.
Мария Генделева рассказала мне тогда, что если бы человеку в тяжелом состоянии, когда он еще не может мыться сам, и его моют губкой, давали визуальные ощущения купания в море, то это сильно улучшило бы настрой, с которым он переживает эту процедуру. То есть мы даем возможность испытать те ощущения, которые мозг и воображение человека с инвалидностью не может воспроизвести. И это не заменяет реальность, это усиливает интерес к ней.
Мы решили это развивать. Я не владел технологией вообще, Стас владел теоретически. Каждая задача заставляла по-новому собирать технику. Максим Киселев — физически сильный человек и мог вытащить 1,5-килограммовую бандуру на своей голове, поэтому мы и сделали первый фильм именно его глазами. За год технологии изменились настолько, что нам достаточно двух камер общим весом 300 г для хорошей сферической картинки.
Потребовалось много времени и интересных экспериментов, чтобы соорудить что-то, с чем нас начали приглашать на конференции и выставки. Там выяснилось, что людей без инвалидности наш проект мотивирует чуть ли не больше, чем тех, для кого он изначально был задуман. Полет на дельтаплане, катание на коляске на льду, другие наши видео погружают людей в мир, о попадании в который они никогда не думали. Это сразу сделало проект намного шире.
— Кому хотелось в первую очередь показать ваши фильмы?
— Есть люди с инвалидностью, которые могут что-то делать, но не хотят, а есть такие, кто не может. Вот Дженнет Базарова (героиня одного из материалов РП с патологической хрупкостью костей. — РП) не может прыгать с парашютом. Но в виртуальной реальности она это испытает, и мы хотим ей это показать. Сейчас моя цель — познакомить людей с технологией, а дальше посмотреть, как можно развивать это для каждого из них.
— На какие деньги вы развивали проект?
— Я очень много работаю как коммерческий режиссер, и у меня остается довольно большой запас денег, которые можно направить на технику. Я умею работать с партнерами и добиваться добрых взаимоотношений, просить что-то со скидками. С появлением этой новой технологии к нам пришли и коммерческие клиенты, и они стали помогать аккумулировать средства на развитие социального проекта.
У меня не было денег на разработку отдельного мобильного приложения, но мы сделали сайт, на котором выложили все видео, информацию о героях, о местах, где это снималось, разместили ролик о том, как снимали кино. И все это доступно сразу на любых операционных системах.
В будущем, когда у меня хватит на это сил, мы хотим распространять картонные очки так, чтобы коммерческий клиент покупал одни для развлечения себе и сразу вторые — для отправки в регионы людям с инвалидностью.
— Как «подвешенный» кофе, который в некоторых кафе обычные покупатели оплачивают для бездомных.
— Да. Он покупает товар и сразу становится благотворителем.
— В мире есть аналоги ваших продуктов?
— Когда я начинал, я думаю, ничего такого не было. В США был проект виртуального путешествия по военным монументам для ветеранов.
— Но это не рыночный продукт для широкого пользователя, а целевая программа, скажем так.
— Да. Есть еще масштабный проект Google Expedition: несколько человек надевают очки и смотрят одно и то же 3D-изображение из какой-то точки мира, но один из них выступает гидом, другие — исследователями. Именно мы сняли для него первое российское сферическое видео — фильм об озере Байкал. Но это не только для людей с инвалидностью, а вообще для всех.
Для меня важно, что виртуальную реальность и сферическое видео в России начали воспринимать как технологию социального добра прежде, чем как новые эффекты для рекламы. «Кока-Кола» месяц назад запустила ролик в формате 360 градусов, много кампаний сделали пивные бренды. Но наш проект начался раньше, и именно он прошел новостным фоном по СМИ. И теперь многие люди будут воспринимать рекламу пива как «снятую так же, как проект VRability», а не наоборот.
— Можно и нужно ли использовать ваш проект для реабилитации?
— В «Сколково» мы познакомились с доктором, занимающимся физической реабилитацией. У него есть много пациентов, которых он может прокачать на тренажерах, но им не хватает внутреннего эмоционального запала, чтобы активизировать мышцы. Ведь многие привыкают к своим ограничениям, им не хватает веры, что они смогут снова двигаться так, как до травм.
Я думаю, что следующим шагом должен быть отбор опытной группы из нескольких человек, у которых есть возможности восстановиться, и анализ их показателей до и после погружения в наши видео. В США используют виртуальную реальность для уменьшения болевого синдрома военных. Там проводили исследования и на людях с ожогами: во время обработки пораженных тканей им показывали снега, и у них снижался порог чувствительности. Мозг «погружается» в холодное, и это работает.
Сейчас я хочу показать технологию людям, профессионально занимающимся реабилитацией, а уж куда ее применить, они решат лучше меня. Я хочу не заменять медицинские технологии, а поддерживать имеющиеся, которым не хватает одного элемента — видео для мотивации.
— Грубо говоря, если добавить шлем с виртуальной реальностью к тренажеру для ходьбы или к экзоскелету и показывать динамичную дорогу, то человек может быстрее начать ходить.
— Условно говоря, да. Насчет экзоскелета у меня есть еще одна мысль: для него надо снимать видео с уровня взгляда стоящего, а не сидящего человека. Снимать стоя те места, которые он привык видеть сидя. Мы показывали такие видео людям на колясках и наблюдали за реакцией.
— И что с ними происходило?
— Не могу это описать. Наверное, это как почесать комариный укус: ты сделал приятное, но тебе чего-то не хватило, и продолжает зудеть. Это вызывает у людей желание посмотреть на те же места в реальной жизни стоя.
— Получается, что ваша технология — все-таки для людей активных, которые к чему-то хотят стремиться, а не для тех, кто сидит пассивно дома.
— Маркетинговая концепция любого проекта такова: сначала рождается спрос среди активной части населения, которая тянет за собой неопределившуюся, а потом уже пассивную. Если не создать очень сильный интерес активной аудитории, то остальная не потянется. Я считаю, если человек уже согласился надеть наши очки, то он уже переходит как минимум из пассивной категории в среднюю.
— Почему вы занимаетесь технологиями для людей с инвалидностью? У вас с этим связана какая-то личная история?
— Просто так получилось, что с 2004 года я работаю с российской организацией инвалидов «Перспектива», сотрудничал с ними на фестивале «Кино без барьеров», делал киношколу для ребят с рассеянным склерозом. И для меня это настолько стало привычным, что тематику инвалидности я не воспринимаю как истории про болезнь. Я работаю с людьми не из-за инвалидности, а потому что они классные ребята, сформировавшие свою личность через преодоление. Я хочу рассказывать эти истории. И мне нравится ломать суеверия и стереотипы, связанные с коляской.
http://rusplt.ru/society/proekt-vrability--tehnologiya-dobra-27510.html
18 июля, 2016