Проблема: Чем наши инвалиды хуже европейских?

Сегодня - Международный день инвалидов, которых у нас в стране 13 миллионов. Мы можем у них многому научиться

В другой, еще доперестроечной жизни, я в дверях студии наблюдала за дикторским дебютом молодого человека, светлоглазого и благообразного, как английский лорд. А когда погасли софиты, парень потянулся за палочкой, встал с отработанным усилием, и оказалось, что у него перебит позвоночник. От самого же Флюра Нурлыгаянова я узнала, как это случилось: бесшабашный студент МАДИ любил рискнуть на спор, пока очередное безумство не закончилось падением с шестого этажа. И вот мы летим с ним в Словению. Нурлыгаянов сегодня — зампредседателя Всероссийского общества инвалидов, президент Российского спортивного союза инвалидов, в котором 1,6 млн душ. С ним команда колясочников — на международную встречу по баскетболу.

Самое большое открытие, которое делаю для себя: это может случиться абсолютно с каждым. Босниец Суад Ходжич был кровельщиком, занимался тхэквондо и айкидо, но упал с крыши. Когда понял, что коляска — его новая реальность, больше всего не хотел превратиться в «типичного инвалида». Всех потешало, как он изводит себя бодибилдингом. А ведь это целая проблема: не растолстеть при сидячем образе жизни, научиться питаться так, чтобы энергия шла на формирование определенных мышц. Три месяца качаешься до полусмерти, три — выгоняешь жир, и так каждый день по два с половиной часа. Теперь Суад — многократный европейский чемпион, единственный инвалид среди здоровых! Правда, у него оценивают только мышцы верхней части тела.

Во время баскетбольного матча выделялись двое наших, номера 16 и 13. Володя Кучкин — инвалид детства и отказник, вырос в детдоме, учится в рязанском экономическом колледже. В свои 23 привык полагаться только на себя. Недавно впервые в жизни съездил к матери в Барнаул, говорит, что не так представлял себе встречу. Зато обрел брата и сестру. Они оказались родственными душами. А по пути прочитал объявление о наборе в команду баскетболистов, поехал из Рязани в Москву показаться, так что в Словении у него дебют. Как и все не избалованные заботой люди, Володя ценит добро: отметил, что директор колледжа попросил брать с него за питание по минимуму — 1,5 тысячи, а то с инвалидской пенсии в 8 тысяч рублей не разгуляешься.

Василий Лайков — петербуржец с говорящей фамилией. Но подкупающая улыбчивость — лишь первое впечатление. Чувствуются в нем и скрытая внутренняя жизнь, и спокойная уверенность, отсюда эта притягательность. В бассейне он сидел на скамейке рядом со своими «ногами». Снял их вместе с джинсами и, чтобы не смущать непосвященных, деликатно прикрыл полотенцем. Ему 29. Если отмотать историю на 12 лет, он будет обычным выпускником школы. В тот год его сбила машина, а другая — переехала. Ампутация ног. Васе тогда мать было жалко, а себя сразу настроился не жалеть, не раскисать и жить дальше. Подписал бумагу: претензий ни к кому не имеет, в аварии никого не винит. Прежних друзей рядом не осталось, но появились новые. В профессиональном реабилитационном центре получил специальность компьютерщика. Спортсмен с опытом, но не только спорт его увлекает. Еще и музыка. Был ансамбль, где он играл на электрогитаре, а Катя — на клавишных. Потом они с Катей поженились, у них пятилетний сын.

Бассейн, дайверское погружение — это стихия Бранко Равнака, президента международной ассоциации дайверов. Одинокого волка с печальными глазами, ростом 193 и смачным юмором. Дело его жизни — обучение дайвингу инвалидов — в Словении, в Хорватии, на Кубе. Его ученик — наш Денис Ванков из Анапы, единственный инвалид в мире, который погружался в морскую пучину на 43 метра. Кстати, из дайверов-неинвалидов на такой глубине бывал только каждый десятый. Так вот, в бассейне Бранко давал мастер-класс. Каждому параплегику (так у них называют инвалидов) подобрали костюм, водрузили на спину баллон с кислородом, и Бранко с помощницей Аленкой обучали их, как правильно дышать, как быть спокойно-расслабленными, как лежать горизонтально, когда у тебя нет ног...

— Как-то мы привезли ребят в Роглу, нашу горнолыжную Мекку, — рассказывает Бранко, — и одна девочка закричала: «Папа, больные приехали!» Общество видит в инвалидах потребителей. А они хотят не только удобных колясок, модной одежды и тату, но и быть мобильными, красивыми. Поэтому мы разбиваем стереотипы. Занимаемся и подледным дайвингом. Сколько бывает всякий раз крика: «А-а, этот сумасшедший Равнак погубит людей!»

Бранко часто вспоминает посещение Звездного городка, которое организовал для его команды Флюр; с юмором и горечью говорит, что можно всю жизнь заниматься обучением дайвингу инвалидов, но ни разу не попасть в орбиту СМИ. А стоило его ребятам погрузиться в бассейн, где обучают космонавтов, и на тебе, пожалуйста — они на обложках всех таблоидов! Слава здесь ни при чем, таким, как Бранко, на нее наплевать, но один в поле не воин, без пиара трудно искать единомышленников. Он может страстно говорить о том, что «каждый новый шаг инвалида — это прорыв для всего человечества», и не дай вам бог при этом монологе неосторожно улыбнуться.

С нашим Нурлыгаяновым они вполне могли бы петь дуэтом: «Инвалиды находятся на обочине жизни, но тоже хотят быть успешными и полезными! Им неинтересно просто сидеть. Они хотят адреналина, эмоций, хотят нырять, прыгать, летать: Поэтому у нас есть программа «Небо, открытое для всех». Как будто специально для нее существуют паралеты — это когда коляска цепляется к парашюту, и автожиры — что-то типа вертолета, но верхний винт пассивный, раскручивается воздушным потоком от заднего. И управляемость отличная, и ты поднимаешься на высоту 500-600 метров!»

Глядя на Бранко, думаю: почему они такие человеколюбы, эти словенцы? Отчего параплегикам в этой стране живется так комфортно, почему здесь, а не в богатой России такие потрясающие центры реабилитации, прямо-таки с умопомрачительными возможностями? Может, потому, что словенцев всего-то 2 млн?

Профессор Зуппе из люблянского центра не только прекрасный врач, но и великолепный инженер, изобретает такие приспособления, что диву даешься! Сам прикован к инвалидной коляске, что, кстати, было не всегда, а потому понимает, что проблемой может стать любая мелочь. Например, как открыть форточку, если у человека нет рук? Оказывается, можно носом или только голосом, даже движением глаз! Как научиться водить машину и пройти сложнейшие тесты, как избежать пролежней, если ты почти все время сидишь. Здесь одна из лучших мастерских в Европе по изготовлению силиконовых протезов, приезжают даже шейхи из Эмиратов. Пришлым, понятно, услуги за деньги, но для своих граждан стараются сделать максимум за символическую плату — словенцы платят за медстраховку ежемесячно 6% от своего дохода.

Нам легко назвать хоть сотню причин, почему российский инвалид никак не может рассчитывать на такие же условия, как в Европе. Но ни одна из них не будет уважительной.

http://www.trud.ru/article/03-12-2013/1304047_problema_chem_nashi_invalidy_xuzhe_evropejskix.html